День рождения брата Лёвы

Автор:
Сеидов Максим Олегович, 18 лет, студент 1 курса УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина

Направление: очерк

Аннотация

В детстве Лариса Ширяева познакомилась с войной. Конечно, этой встречи лучше было бы избежать, но война сама пришла в Сталинград, где маленькая девочка жила с мамой, сестрой и двумя братьями. Этот очерк — один день из жизни ребёнка в городе, где взрываются бомбы и умирают люди, в городе, который так и не покорился немецкому агрессору, навсегда развеяв миф о непобедимости германской военной машины.

Когда мы говорим о защитниках Сталинграда, то имеем в виду не только тех, кто с оружием в руках отстаивал город и под обстрелами врага совершал трудовой подвиг в полуразрушенных корпусах «Тракторного», «Красного Октября», «Баррикады»… Мы говорим и о детях, переживших наравне со взрослыми все тяготы фронтовых будней, детях — будущих хозяевах города, которые одним своим присутствием поднимали боевой дух защитников Сталинграда, детях, которые в меру своих сил помогали родителям выжить, чтобы не дать покориться врагу родному городу на берегах Волги.

…После войны Лариса Николаевна Ширяева (Долгова) окончила медицинское училище и работала медицинской сестрой в больнице № 4 Тракторозаводского района
г. Сталинграда. Потом, получив юридическое образование, трудилась на предприятиях Волгограда и Уренгоя. С 1997 года, до выхода на пенсию в 2007 году, возглавляла правовой отдел администрации города Губкинский. Почётный гражданин этого города. В 2003 году награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Воспоминания своей бабушки записал первокурсник Уральского федерального университета имени первого Президента России Максим Сеидов. Ему 18 лет и он не видел войну.

День рождения брата Лёвы

С тех пор как папа ушёл на фронт, все тяготы жизни легли на мамины плечи. У неё нас четверо. Она помногу и подолгу работает на тракторном заводе: ремонтирует подбитые в боях танки, которые, залатанные и приведённые в рабочий порядок, уходят из мастерских сразу на передовую и часто, снова раненые, возвращаются залечивать свои железные язвы, чтобы опять вернуться в строй защитников Сталинграда.

Вот и сегодня мама ушла в цех. Ей в очередной раз предстояло до него добираться, прячась в сгоревших развалинах жилого квартала и глубоких воронках, оставшихся от разрывов авиабомб, перепахавших некогда красивый проспект в кислотно-оспенное подобие лунного ландшафта: с конца августа 1942 — го даже небольшое расстояние в пятьсот метров, под жужжанием пуль и разрывами снарядов, кажется бесконечным.

Когда мама уходит, за главного в нашей семье остаётся старший брат Лёва. Сегодня ему исполнилось четырнадцать, и в отсутствие папы он фактически нам его заменил. Лёва очень строгий и мы его во всём слушаемся. С детства брат мечтает стать хирургом. До войны посещал школьный медицинский кружок, где научился оказывать неотложную помощь, а когда столкнулся с реалиями войны, твёрдо решил, что будет спасать людей.

Вчера перед сном мама приготовила ужин: перекрутив через мясорубку картофельную кожуру и деревянные опилки, испекла из этого лепешки. Мы не стали съедать их сразу, а оставили часть на завтра, чтобы отпраздновать день рождения брата. Утром, когда мама ушла, оказалось, что лепешек нет. Света, наша младшая сестра, ночью, втайне от всех, их съела. Она, со слезами на глазах, сама призналась в этом. Мы её понимали, но сильное чувство голода мешало спокойно проанализировать ситуацию. Я и брат Валентин начали ругать Свету, а Лёва пытался нас успокоить, но у него ничего не получалось.

Это длилось долго, все были на эмоциях. Подумав какое-то время, Лёва взял удочку и отправился на Волгу ловить рыбу. Нам же приказал ни в коем случае не выходить из землянки, в которой мы жили после того, как наш дом разрушила немецкая артиллерия, регулярно обстреливавшая рабочий посёлок.

После ухода Лёвы, нас начала мучить совесть, ведь он хотел всех успокоить, а мы его не послушали, и в итоге брат пошёл рыбачить, чтобы вернувшаяся с завода мама могла что-нибудь поесть. Эта ситуация сразу помирила нас со Светой и Валентин предложил мне сходить за подарком, который он хотел вручить Лёве вечером, когда вся семья соберётся за ужином. Сам подарок Валя заприметил несколько дней назад, обследуя разбомбленный военный госпиталь на предмет чего-нибудь нужного в хозяйстве.

Перебравшись через заваленные обгорелыми кирпичами участки соседей, мы вышли к нужному месту. Валентин извлёк из кучи деревянных обломков потёртый медицинский саквояж, стряхнул с него мусор и открыл. Внутри лежали хирургические инструменты, бинты, вата, большой пузырёк медицинского спирта, порошки, таблетки и много ещё чего, что необходимо врачам для спасения человеческих жизней. На моём лице появилась улыбка, потому что я представила, как Лёва обрадуется такому подарку. Валентин подхватил саквояж, и мы быстро зашагали домой.

В эту минуту наши уши уловили нарастающий сверху гул моторов: на небольшой высоте, буквально над заводью, где обычно рыбачил Лёва, пролетали два краплёных чёрными крестами самолёта. Секунда. Из их них посыпались бомбы… Валя сбил меня с ног и прижал к земле. Через секунду раздались взрывы. Самолеты исчезли за горизонтом и больше не возвращались. Мы с братом со всех ног бросились домой. Валя кричал:

— Лариса, Лариса, хоть бы не на Лёву, хоть бы не на Лёву!!!

Оказавшись возле землянки, мы увидели, что со стороны Волги в нашу сторону бежит Лёва. Из его глаз выплёскивался ужас, и мы сильно испугались.

— Мишку убили! — сообщил он.

Убедившись, что все мы живы, Лёва рассказал о том, как по дороге на Волгу встретился со своим одноклассником Мишей, и они вместе отправились рыбачить. Поймав несколько окуней, Лёва пошёл домой и, поднимаясь по крутому склону берега, заметил немецкие самолёты. В это время раздался вой падающих бомб. Лёва обернулся к Мише, чтобы предупредить его об опасности, их взгляды на секунду встретились… Взрыв. И на песке, где только что стоял друг, Лёва увидел глубокую воронку…

Весь день Лёва переживал случившееся, а вечером, когда пришла мама, мы решили подбодрить его своим подарком. Не успела наша семья разместится вокруг снарядного ящика, служившего обеденным столом, как заводская сирена оповестила рабочий посёлок о воздушной тревоге. В этот раз бомбили наш квартал. Землянка сотрясалась от близких раскатов падающей с неба смерти. Воздух наполнился ядовитым запахом гари. Потолок, сопротивляясь силе разрывов, усеивал нас землёй, опилками и щепой, которыми для сохранения тепла была снаружи засыпана крыша жилища. Вдруг, деревянная балка, поддерживающая потолочные доски, резко прогнулась, как будто на неё сверху кто-то изо всей силы наступил кованым каблуком, и с треском, раскидывая по тёмной землянке яркие сполохи огня, обрушилась на мамину голову. Мама пронзительно закричала. Сквозь пальцы рук, которыми она закрывала лицо, на земляной пол и снарядный ящик, усыпанные обломками потолка, побежали ярко-алые ручейки крови. Мы были растеряны, ужасно напуганы и не знали что делать. В этот момент, шипя и раскидывая вокруг себя горячие искры, в землянку через отверстие в потолке завалилась зажигательная бомба… И тут, вспомнив про подарок, я велела Вале немедленно вручить его брату. Кинувшись к топчану, он быстро достал спрятанный под ним саквояж и протянул его Лёве с просьбой сделать всё для спасения мамы. Пока мы тушили зажигалку, Лёва обработав рану и забинтовав голову, уложил маму на топчан. Он первый раз в жизни оказывал настоящую медицинскую помощь.

После бомбёжки, когда спало напряжение и мы постепенно начали приходить в себя, Лёва сказал:

— Ну вот, родные, и ваш подарок пригодился! Спасибо!

Мы очень гордились старшим братом, потому что он спас нашу маму.

Потом, прихватив саквояж, Лёва стал часто уходить из дома. В городе шла война. Она не жалела тех, кто в нём остался жить и тех, кто его защищает.

Осенью нас эвакуировали дальше по берегу Волги, за тракторный завод. Мы опять жили в выкопанной самими землянке с печкой, сложенной из разбитых кирпичей, речных камней и глины. Я помню, как мы не позволяли маме ходить за водой на Волгу: носили сами по очереди, так как немцы обстреливали всех, кто приближался к реке. Мы боялись, что маму убьют, а без нее нам не выжить. Голодная зима заставила нас искать все, что годилось в пищу: ели патоку и клей-декстрин. За ними мы ходили, а вернее, ползали на животе под пулями на тракторный завод, где в колодцах чугунолитейных цехов набирали патоку с керосиновой добавкой – продукт переработки сахарной свеклы. Клей находили там же, его делали из кукурузного крахмала. Патоку долго вываривали. Из клея пекли лепешки. Ходили на развалины кожзавода, в ямах которого вырубали топором просоленные смёрзшиеся шкуры животных. Разделав их на куски, опалив в печке, сварив, а затем пропустив через мясорубку, ели. Благодаря именно этой пищи, нам четверым детям, удалось выжить.

Однажды мальчишки из соседних землянок позвали меня на Волгу смотреть немцев. Я вглядывалась и никак не могла увидеть «немца». Мальчишки видят, а я нет. Я искала большую «коричневую чуму», которую рисовали на плакатах, а по берегу ходили люди в зелёной военной форме. В моём понятии враг — фашист должен иметь облик зверя, но ни в коем случае не человека. Я ушла, мне было не интересно и обидно. Впервые я была глубоко обманута взрослыми и никак не могла понять, за что же эти «люди» ненавидят нас, «сталинградцев», почему так жестоко бомбят, заставляют голодать и убивают…

Вопреки всему — смертям, голоду, холоду, страданиям — мы выжили и победили в этой страшной битве. Мой брат Лёва после войны стал врачом, Валентин пошел по его стопам. О них, о двух братьях хирургах, переживших страшную войну, впоследствии много писали, как об уникальных специалистах, которые спасают жизни людей.

P.S:

Ширяев Лев Николаевич. После окончания Сталинградского медицинского института сорок четыре года проработал хирургом в больнице № 4 Тракторозаводского района г. Волгограда. С 1998 г. — на пенсии. Скончался в 2007 году.

Ширяев Валентин Николаевич. После окончания Военно — медицинской академии имени С. М. Кирова служил врачом на атомной подводной лодке, а затем работал преподавателем на кафедре травматологии Волгоградского медицинского института. В настоящее время — практикующий мануальный терапевт.

Ширяева (Сиволобова) Светлана Николаевна. Окончила Сталинградский политехнический институт. Работала инженером в Волжском институте «Резинопроект». Скончалась в 1981 г.