Воспоминания военного контрразведчика Киени В.А.

Я родился 12 августа 1941 года, на 52-й день с начала войны, в небольшом белорусском городке Чериков Могилевской области. Как рассказывала мама, родился под очередную бомбежку фашистской авиации.

Ближе к обеду, часам к 10 утра, налетали немецкие самолеты и с отвратительным воем бомбили все подряд. Когда после грохота, пыли и пулеметных очередей с неба вернулись из убежища взрослые и дети, мама, рожавшая в доме в одиночку, сама, дотянувшись до ножа, перерезала пуповину, завернула меня в тряпицы и встретила их со счастливой улыбкой на лице.

В Чериковскую школу пошел в 1949 году, в 8 лет. Уроки делал в школе сразу после учебы – дома было много работы: нарубить дров и протопить печь, приготовить еду для мамы и сестренок. Несмотря на трудное детство, рос очень увлеченным: читал художественные книги в любую свободную минуту, по вечерам и даже ночью при свете луны на чердаке дома. В 1956 году с отличием закончил 7 классов школы и без экзаменов был принят на учебу в Калининградский техникум железнодорожного транспорта на отделение «Эксплуатация железных дорог». В 1960 году, после получения диплома, меня направили на работу дежурным по станции Кунара Свердловской железной дороги. В этот период времени познакомился с офицерами военной комендатуры станции Свердловск. Молодые, подтянутые, работящие, дисциплинированные, в белых полушубках с портупеями – они производили сильное впечатление. Это знакомство было не случайным и помогло определиться с планами на жизнь – в апреле 1970 года я стал лейтенантом.

Позже, проходя службу в должности старшего помощника военного коменданта станции Свердловск, мне, вдруг, позвонили из политотдела спецчастей и попросили приехать. Там меня встретил подтянутый человек в военной форме, с проницательным, можно сказать гипнотическим взглядом. Это был начальник Особого отдела КГБ СССР по Свердловскому гарнизону подполковник Жаглин Иван Павлович. После продолжительной беседы о родственниках, службе, комсомольской работе, политической обстановке в мире, задал вопрос «в лоб»: хочу ли я посвятить свою жизнь службе в органах государственной безопасности? Попросил сутки на размышление. В этот же вечер рассказал о поступившем предложении супруге. В ответ услышал твердое: «Соглашайся, дважды в контрразведку не приглашают!».

Дал согласие и был направлен в город Новосибирск в 311 школу КГБ. Это был один из ярких периодов моей жизни. Курсанты в форме разных родов войск, в звании от лейтенантов до капитанов. У большинства на груди значки о высшем образовании. У пяти – шести из них — по два. Было и несколько кандидатов наук. Это был цвет нашей нации!

Запомнились занятия по организации оперативной работы на объекте, которые проводил руководитель группы подполковник Сидоркин. Участник штурма Берлина, обысков рейхсканцелярии Гитлера, Кавалер нескольких боевых орденов, он был нам заботливым отцом и педагогом. Учил нас всесторонне мыслить, детально анализировать каждую заданную ситуацию. Постоянно усложнял оперативную задачу, привлекая к ее решению совершенно противоположные мнения курсантов. В дальнейшем это очень помогло нам в практической оперативной деятельности принимать ответственные и самостоятельные решения. 311 школу закончил с отличием и был направлен для прохождения службы в Особый отдел КГБ СССР по Свердловскому гарнизону в должности оперуполномоченного.

Красной линией в моей биографии проходит афганская тема. На долгие годы Афганистан стал для меня страной особого интереса, а потом и самой южной точкой моей военной службы. Первый рапорт с просьбой направить меня в Афганистан я написал в Воркуте в 1980 году, его случайно увидела мать, долго и молча плакала. Вспоминала отца, который в 24 года сложил свою голову на фронте. Порвала рапорт на мелкие кусочки и выбросила в помойное ведро. В нашей прессе об Афганистане тогда писали мало, в основном о субботниках по уборке территории, посадке солдатами деревьев, помощи беднякам тракторами и медикаментами. В тот момент мною оперативно курировалось подразделение военной разведки, владеющее закрытой информацией о боевых действиях в Афганистане. Американцы тогда выделяли многие миллионы долларов на организацию военного противодействия советским войскам и одновременно вели, как всегда, наглую информационную войну против моей Родины. Через радиостанции «Голос Америки», «Свобода» и другие они круглосуточно «вдалбливали» в головы советских людей и людей всего мира, что Советский Союз – агрессор, «империя зла». Мы ясно понимали, что Афганистан является передним краем обороны нашей Родины от настоящих международных «гангстеров». Второй рапорт в 1981 году постигла участь первого. Начальник Особого отдела гарнизона подполковник Николай Павлович Котенко, прочитав его, тут же отложил на край стола. «Идите работать» — приказал он.

10 ноября 1982 года, в день смерти Л.И. Брежнева, меня – уже старшего следователя Особого отдела КГБ СССР по Уральскому военному округу – вызвал начальник отдела генерал-майор Миронюк Андрей Яковлевич. Не отрываясь от разговора по телефону правительственной связи, на несколько секунд зажав трубку рукой, он сказал: «Завтра утром быть в Центре в штатском, «командировку» возьми в секретариате». Я рвался в Афган, на эту войну, переживая, что не успею повоевать за Родину. Это самое святое, что есть у любого человека. «Сперва думай о Родине, а потом о себе!». Так нас учили и воспитывали с самого раннего детства. Родина для моего поколения советских офицеров – выше семьи, личной жизни и материального благополучия. А любить ее – значит не предавать ни при каких обстоятельствах.

Помню, как наша колонна – змея сворачивается на большом плато в грохочущую массу перед ночлегом и постепенно затихает. Знакомый оперуполномоченный особого отдела за совместным ужином рассказал, что в афганской охране у него есть секретный сотрудник. По его информации, каждый вечер «духи» обстреливают район гидростанции. Предварительно сообщают охране, через связных либо по телефону, о времени обстрела и количестве ракет, чтобы те подготовились, и никто не попал под обстрел. Затем, если охрана согласна, ракеты выпускают. Подвозят по одной ракете на ослах, ставят их вручную на направляющие и запускают. При таких обстрелах риск случайной гибели охранников почти исключен, да и серьезных повреждений сооружений практически еще не было. Охрана докладывает вверх по команде про систематические обстрелы и свое героическое поведение, «духи» отчитываются перед Пешаваром о количестве подвезенных и стартовавших ракет. Американские деньги при этом и душманы, и охрана делят честно между собой, так как и в охране, и в местной группе «духов» почти все родственники. И все довольны.

Сегодня мне 75 лет. До сих пор нахожусь при деле, работаю и делюсь своим жизненным опытом с молодым поколением. Мне кажется, я смог сохранить в себе три настоящих качества контрразведчика, о которых говорил Ф.Дзержинский: «Чекист это три буквы «Ч» — чуткость, честность, чистоплотность».

Материал подготовила Анна Соханева

Поделиться ссылкой: