Отношение нацистской Германии к попавшим в плен военнослужащим Красной армии хорошо известно. Тяжелые условия быта, отсутствие квалифицированной медицинской помощи, использование на тяжелых работах и карательные акции в лагерях приводили к высокой смертности советских солдат и офицеров. Известный российский историк-демограф В.Н. Земсков настаивал на том, что из 6,3 млн. человек военнопленных красноармейцев в немецких застенках погибло 3,9 млн. человек1. То есть почти каждый третий.
Людоедское отношение к попавшим в плен на Восточном фронте бойцам и командирам исходило непосредственно от А. Гитлера. На одном из совещаний он прямо сказал: «Они нам не товарищи… Речь идет о борьбе на уничтожение»2. В этом же духе начальник генерального штаба Сухопутных войск Германии Ф. Гальдер разрабатывал приказы непосредственно для исполнения войсками. Немецкий исследователь К. Штрайт, внимательно работавший с источниками, проливающими свет на политику Вермахта в отношении советских пленных, утверждал: ни принципы Гаагской конвенции 1909 г. о ведении войны, ни положения Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными не должны были применяться на Восточном фронте3. К такому решению нацистское высшее руководство пришло еще на этапе планирования операции.
Концлагерь Бухенвальд стал одним из самых страшных мест, где содержались советские военнопленные. Он находился недалеко от г. Веймар. С 1937 по 1945 г. через Бухенвальд прошло без малого четверть миллиона узников. Из них 56 тыс. человек были убиты или умерли от истощения и болезней.
Первые советские военнопленные появились в лагере в октябре 1941 г. Их было примерно 2 тыс. человек. Они содержались отдельно от остальных заключенных, находясь в особой зоне внутри Бухенвальда. Особые условия содержания привели к тому, что к лету 1942 года от этого количества советских военнослужащих осталась едва ли половина4. За все время существование концлагеря, в нем было казнено 8,4 тыс. бойцов и командиров Красной армии5.
В фондах Государственного архива административных органов Свердловской области, хранятся документы, переданные на хранение бывшим бойцом РККА Георгием Илларионовичем Копыловым. Он сам прошел через ад немецких концлагерей и через много лет после войны поддерживал связь с другими бывшими узниками. В том числе с теми из них, кто был в Бухенвальде.
Среди материалов, переданных Г.И. Копыловым, содержится несколько листов рукописной брошюры с вырезками из печатных источников, дающими наглядное представление о жутком отношении нацистов к советским военнослужащим.
(ГААОСО. Ф. Р-11. Оп. 1. Д. 16. Л. 22.)
(ГААОСО. Ф. Р-11. Оп. 1. Д. 16. Л. 24.)
(ГААОСО. Ф. Р-11. Оп. 1. Д. 16. Л. 25.)
(ГААОСО. Ф. Р-11. Оп. 1. Д. 16. Л. 26.)
Следует сказать, что подобные кровавые преступления не могли остаться незамеченными со стороны Советского руководства. В ноябре 1941 г. Народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов направил всем правительствам и миссиям стран, не воюющим с СССР, ноту «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных». В частности в ней говорилось: «В немецких лагерях для советских военнопленных больные и раненые красноармейцы не получают никакой медицинской помощи и обречены на вымирание от тифа, дизентерии, воспаления легких и других болезней. В германских лагерях для советских военнопленных царит полный произвол, доходящий до крайнего зверства»6.
В Ноте перечислены конкретные факты преступлений против попавших в плен бойцов и командиров РККА. Эти злодеяния наравне с насилием против мирного населения, экономической эксплуатацией и разграблением культурных ценностей стали главным импульсом к организации Международного Военного Трибунала над нацистскими преступниками в Нюрнберге.
Вердикт, который вынесла международная судейская коллегия по окончании Нюрнбергского процесса, был однозначным: «Обращение с советскими военнопленными характеризовалось особенной жестокостью. Смерть многих из них являлась результатом не только действий отдельных членов охраны или условий жизни в лагерях, доходивших до крайностей. Она являлась результатом систематического плана совершения убийств»7. Эта строка из обвинительного заключения была подкреплена множеством свидетельских показаний, как устных, так и письменных, кино и фотодокументами, материалами допросов обвиняемых. Память о страданиях советских граждан невозможно забыть, а тем более вычеркнуть из истории. Документы помнят все!
Иван Клюс,
главный археограф отдела НСА,
использования и публикации архивных документов ГААОСО
Поделиться ссылкой:
Земсков В.Н. «Статистический лабиринт». Общая численность советских военнопленных и масштабах их смертности // Российская история. 2011. №3. С. 30. ↩
Штрайт К. «Они нам не товарищи»: Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. М.: Русское историческое общество, 2009. С. 5. ↩
Там же. С. 35-36. ↩
Ганценмюллер А. Сопротивление советских заключенных в концентрационном лагере Бухенвальд // Советские военнопленные. Сопротивление. Коллаборационизм. Память. Материалы Международной научной конференции 21–24 октября 2018 г., Новосибирск, Россия. Новосибирск: Немо Пресс, 2018. С. 96-97. ↩
Там же. С. 95. ↩
Нота наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова всем правительствам и миссиям стран, не воюющим с СССР, «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных». Федеральный архивный проект «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» URL: https://victims.rusarchives.ru/nota-narkoma-inostrannykh-del-sssr-molotova-25-noyabrya-1941 ↩
Приговор Международного Военного Трибунала (на русском языке). «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» URL: https://victims.rusarchives.ru/prigovor-mezhdunarodnogo-voennogo-tribunala-30-sentyabrya-1-oktyabrya-1946-g ↩