Правду о том, что произошло с останками фюрера Третьего рейха Адольфа Гитлера и главы его «пропагандистской машины» Йозефа Геббельса весь мир узнал в середине 1990-х годов, когда был снят гриф секретности с документов об операции, проведенной военной контрразведкой КГБ СССР в 1970 году. До этого момента информацией располагали только руководители органов государственной безопасности Советского Союза, первые лица страны и непосредственные участники тех событий.

В документе, адресованном председателем КГБ СССР Ю.В. Андроповым в марте 1970 года генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу, говорилось: «В феврале 1946 г. в г. Магдебурге (ГДР) на территории военного городка, занимаемого ныне ОО¹ КГБ 3-й армии, были захоронены трупы Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей (всего 10 трупов). В настоящее время городок передается немецким властям. Учитывая возможность стремительных или других земляных работ на территории, которые могут повлечь обнаружение захоронений, полагал бы целесообразным произвести их изъятие и уничтожение путем сожжения. Указанные мероприятия будут произведены строго консервативно силами опергруппы ОО КГБ и должным образом задокументированы». Резолюция генсека ограничилась одним словом: «Согласиться».

Так 16 марта 1970 г. была окончательно решена судьба останков Гитлера. В ночь с 4 на 5 апреля 1970 г. была проведена операция, получившая кодовое название «Архив».

Опергруппа состояла из трех чекистов. В состав группы входили начальник ОО КГБ СССР 3 армии полковник Николай Коваленко, а также оперативные сотрудники майор Владимир Широков и старший лейтенант Владимир Гуменюк.

Один из исполнителей секретного задания – ветеран военной контрразведки подполковник в отставке Владимир Григорьевич Гуменюк, о событиях почти полувековой давности говорит без волнения:

«В начале 1970 года я был старшим лейтенантом Особого отдела КГБ третьей армии, дислоцированной в Восточной Германии. Работы, признаюсь, было с избытком. Мы должны были не только оградить свои воинские части от чрезмерного любопытства различных миссий, разъезжающих по Германии под официальным прикрытием, но и эффективно противодействовать агентуре западных спецслужб, которые орудовали на высоком профессиональном уровне.

Чем руководствовался полковник Коваленко, решая привлечь меня для этого задания, я не знаю, но думаю, что он принимал во внимание мое отличное вождение автомобиля. Кроме того, я хорошо стрелял, был физически развит. Будучи заядлым рыбаком и охотником, изучил все окрестности Магдебурга».

Изъятие захоронений было проблематичным. Операция проводилась на территории, где размещался жилой городок, в котором проживали члены семей сотрудников Особого отдела и военнослужащие взвода охраны ОО КГБ, а внимания привлекать не хотелось. Кроме того, открытое сожжение такого количества останков не могло не остаться незамеченным со стороны местного населения и иностранных разведчиков, шнырявших в окружении советских войск. Весь ход операции прорабатывался заранее. В том месте, где лежали останки, решено было поставить штабную палатку – якобы для «окуривания» противогазов, которое в воинских частях проводилось регулярно.

Копать начали ночью и вскоре обнаружили останки, находившиеся в таре из-под артиллерийских снарядов. Кости извлекли в заранее подготовленные деревянные ящики, а место захоронения для маскировки засыпали заранее приготовленной землей и листьями.

Прежде чем уничтожить, нужно было убедиться, что за операцией никто не следит, и запутать возможных свидетелей. Для этого автомобиль с останками под управлением Владимира Гуменюка около 40 минут колесил по городу.

Только удостоверившись, что слежки нет, оперативники выехали за город. Ящики облили бензином и подожгли. Приказ Москвы был выполнен.

«Оставшийся пепел я поместил в мешок, а затем развеял над рекой Бидериц. Волноваться было некогда. Больше страха было от того, что допустим ошибку, и происходящее раскроется непосвященным» – продолжает рассказ Гуменюк.

По возвращении в часть контрразведчики составили акт: «Уничтожение останков произведено путем их сожжения на костре на пустыре в районе г. Шинбен в 11 км от Магдебурга. Останки перегорели вместе с углем, истолчены в песке, собраны и выброшены в реку Бидериц». Акт об изъятии останков и их физическом уничтожении был составлен в единственном экземпляре и отправлен в Москву.

Теперь об операции ее исполнителям предстояло забыть на три с лишним десятка лет.

Владимир Гуменюк и теперь продолжает хранить самую последнюю в этой истории тайну – конкретное место, где были сожжены тела и развеян оставшийся от них пепел.

«Оно должно остаться неназванным не только по грифу секретности, но и по моральным соображениям. Гитлер опасен для нормальных людей даже после своей смерти. Опасен не только идеями о превосходстве одной расы над другой, но и своей могилой, которая может стать местом «паломничества» для новоявленных нацистов.

Впрочем, я никогда не поддавался соблазну рассказать о секретном задании. Даже в компании друзей. А тогда многие свои предположения высказывали, что стало с телом Гитлера. Я никогда не участвовал в спорах и дискуссиях. Я не мог поделиться с близкими и женой. Когда супруга увидела сюжет обо мне по телевизору, то очень расстроилась: как же так, я ничего не знала? Я ответил: «Ты – жена чекиста, и никаких разговоров по этому поводу не может быть» – поведал ветеран.

Сегодня Владимир Григорьевич – пенсионер. Живет в Ульяновской области. Занимается подсобным хозяйством. Любит стихи. Активно участвует в общественных мероприятиях, воспитании подрастающих патриотов России. В заключении разговора уважаемый чекист признается:

«Выступая перед молодыми сотрудниками органов безопасности, всегда желаю им повышения профессионализма, трудолюбия, честности, уважения к коллегам, отсутствия «слепого» честолюбия – без чего невозможна ни одна плодотворная работа. Ведь только придерживаясь высоких моральных принципов можно победить мировое зло.

По материалам УФСБ России по Центральному военному округу

Поделиться ссылкой:

1. Особые отделы (ОО) входили в состав Управления особых отделов, являвшегося органом военной контрразведки Комитета государственной безопасности СССР. ↩